Газета Одесского района провела собственное расследование после погрома на кладбище
Мы сообщали о том, что на южном кладбище села Одесского 22 октября было разгромлено около 100 могил. Уже на следующий день об этом чрезвычайном происшествии рассказали практически все СМИ, включая Центральное радио и телевидение. Большая дискуссия развернулась в сети интернет.
Из ряда вон…
Праведный гнев - так, в двух словах, можно назвать реакцию тысяч людей, узнавших о вандализме на кладбище в нашем районном центре. Она последовала незамедлительно. Уже вечером в ответ на заметку об этом ЧП в интернете потоком посыпались отклики. "Настоящий шок!", "Это просто ужас! "К чему мы идем?!"
Возмущению людей не было предела. К утру на странице было более 140 мнений по поводу 
случившегося. Многие писали издалека. Людей пугала неизвестность: что стало с могилами их близких? Они просили дать телефоны местной полиции, им важна была любая информация.
"Проведите журналистское расследование, ведь это из ряда вон выходящее происшествие", - написал одессит Алексей Пелевин, сейчас проживающий в Омске.
О независимом журналистском расследовании мы задумались сразу после того, как прошел шок от увиденного и услышанного, после погрома на кладбище. Казалось бы, что тут еще расследовать? Полиция дело раскрыла в тот же злополучный день. Двое подростков признали свою вину в этом преступлении, не поддающемся здравому смыслу.
- Мы не верим, что такое могли сотворить малолетки! - в слезах кричали люди на кладбище 22 октября - сразу после погрома. Они будто предвидели, что вину признают подростки.
И все-таки двое?
Пятница, 25 октября. В этот день выпал снег, который в одночасье прикрыл собой осеннюю, липкую грязь. Но далеко не всю.
Иду на южное кладбище. Дорога показалась не такой уж длинной, хотя от центра до этого места наверняка более километра. В месте успокоения людей на этот раз тишина и ни души. Вновь хожу между могил, а перед глазами так и стоит эта неравная "война" между живыми и мертвыми…
Многие люди уже на следующий день поправили могилы близких. А некоторые памятники так и лежат поверженные - "лицом вниз". Кто-то еще, судя по всему, не успел к ним приехать.
Улица имени М.С. Деревянко примерно в метрах пятидесяти от сельского погоста. Мужчина в очках, по виду пенсионер, набирает во флягу воду из колонки. Называю себя и объясняю причину визита.
- Да, натворили дел, паразиты этакие, "прославили" на всю Россию, - тяжело вздыхает он. - Сроду такого у нас не было…
- Вы рядом живете, видели что-нибудь в тот день?
- Я - нет. А жена с дочкой как раз в это время на огороде малину от мусора чистили. Дочка услышала грохот, побежала к соседке, а потом они уже вместе на кладбище побежали.
- В полиции говорят, что двое подростков громили могилы. Люди в это отказываются верить: слишком много разрушений.
- В тот момент двое их было, это точно, - уверенно говорит мужчина. - Они как увидели, что к кладбищу люди бегут, так сразу - в кусты.
- А с дочкой вашей можно поговорить?
- Да, конечно.
26-летняя женщина почти слово в слово повторяет рассказ отца.
- Я сразу к соседке тете Люде побежала, а потом мы уже с ней вдвоем - на кладбище, - говорит Ирина. (По этическим причинам и в интересах следствия все имена в тексте изменены - Авт.).
- И что там увидели?
- Один парень другого сзади придерживает, а второй с силой ногами памятники пинает. Как только нас заметили - сразу побежали в сторону защитки, а потом на улицу Интернациональную. Мы все кладбище обошли и первыми увидели весь этот погром. Страшно было смотреть…
По злой иронии судьбы именно тетя Люда оказалась бабушкой 14-летнего подростка, который там, на кладбище, "поддерживал" второго. Захочет ли со мной поговорить об этом после всего случившегося?
...И в страшном сне не приснится
- Проходите в дом, - приглашает она.
В доме тепло, чисто, уютно.
- В половине четвертого дня ко мне Ира, соседка, прибежала, говорит, грохот на кладбище сильный, что-то там неладное творится,- с нескрываемой грустью в голосе рассказывает Людмила Ивановна. - Побежали мы с ней туда. Двоих там увидели. Разве я тогда подумать могла, что один из них - мой внук?!
Бабушка так рассказывает о внуке:
- Нормальный был парень, пока не связался с этим Виктором. Старше он его на два года, вот, видать, и взял верх. Сын недавно в отпуск пошел, так стал внука в школу сопровождать. Как будто предчувствовал беду. А они с дружком договорятся и через запасной выход с урока убегают. Что тут поделаешь?! Нормальная у нас семья, как сейчас говорят, - благополучная.
Людмила Ивановна тяжело вздыхает.
- Теперь Дима плачет целыми днями. 23 октября сын внука опять повел в школу, а там одноклассники ему бойкот объявили, сказали, что не хотят с ним учиться в одном классе.
- Просто в голове не укладывается, зачем они это натворили. Пьяные были? - задаю очередной вопрос.
- Запаха спиртного у нашего точно не было. Может, накурились какой-то дряни, не знаю…
Бойкот
Звоню социальному педагогу школы, в которой учится 14-летний Дмитрий. Спрашиваю о бойкоте.
- Был бойкот, - подтверждает педагог. - Дело в том, что в классе, где учится Дмитрий, есть дети, у которых могилы родственников тоже разгромлены. Они ему и высказали все, что о нем думают. Дима выскочил из класса, и больше я его после этого не видела.
Узнаю также о том, что старший из подростков, 16-летний Виктор после учиненного погрома на кладбище в школу вообще не приходил. До этого ЧП он не раз был уличен в кражах. Виктор воспитывался в приемной семье одесситов. Сейчас он проходит медицинский осмотр, после которого будет помещен в один из детских домов Омской области. Дальнейшую его судьбу решит приговор суда.
Редакция попросили откликнуться очевидцев произошедшего.
Тревожное затишье
Когда стала писать этот материал, думала о том, что в редакции начнется настоящее паломничество: люди будут идти, звонить. Ведь не только в Одесском, но и во всех селах района не было такой семьи, где бы не обсуждалось это чрезвычайное происшествие. Но на самом деле откликнулась лишь В.П. Бакулина из села Желанного. На следующий день она позвонила нам по телефону:
- Сейчас в новостях по московскому радио передали информацию о вандализме на кладбище. Что же такое у нас творится?!
Валентина Петровна вскоре передала в редакцию письмо под названием "Земляника на погосте". Очень трогательное и проникновенное. Еще через день в редакцию зашел И.И. Будник, советник главы района. В своем разговоре Игорь Иванович тоже не обошел эту тему. Разгорелась дискуссия, в ходе которой мы пытались найти ответы на два извечных вопроса: "Кто виноват?" и "Что делать?". Искали и не находили. То, что произошло, не поддается здравому смыслу, что называется, не вписывается ни в какие ворота.
Очевидцы вандализма на кладбище в течение последующей недели так и не откликнулись. Зато в интернете люди не стеснялись в выражениях, эмоционально излагая свои мнения по поводу случившегося. 25 октября открываю страницу под своей заметкой и вижу уже почти 200 (!) откликов.
Снова иду в "люди" - на край села. В этот раз под методичный звук моросящего, неуютного дождя.
Трудный разговор
На дворе 1 ноября. С момента чрезвычайного происшествия пошел десятый день.
Дверь частного дома открыл отец 14-летнего подростка, признавшего в полиции вину в содеянном.
- Хотела с вашим сыном поговорить, если, конечно, разрешите, - говорю 40-летнему мужчине.
- Нет его, он сейчас у бабушки.
Не сразу Алексей Иванович (по этическим причинам и в интересах следствия имена в тексте изменены. - Авт.), согласился на этот трудный разговор.
Его портрет за хорошие показатели на производстве не так давно был занесен на районную Доску почета. Порадовались тогда все родные, да недолго. Причиной огорчений в семье стал 13-летний Димка. Он совсем отбился от рук, связался с плохой компанией и почти перестал учиться. Алексей Иванович изо всех сил старался оградить его от влияния дружков, которые были старше сына на несколько лет. Несмотря на его протест, стал даже в школу сопровождать. Вот и накануне этого ЧП они вместе в школу отправились, благо, отпуск к этому времени у него еще не закончился. Отец в тот день караулил сына в вестибюле, а он с дружками сбежал от него через запасной выход.
- Трудно поверить, что двое подростков за короткое время смогли разрушить столько могил, - высказываю свое сомнение. - Люди, пришедшие в тот день на кладбище после погрома, почти в один голос говорили, что такое могли сотворить не менее семи-восьми человек. А может, и того больше.
- Я тоже в это не верю, - говорит Алексей Иванович. - Сбежали они в тот день с уроков и на кладбище были вдвоем, это да. Но чтобы за короткое время повалить столько памятников, повыдергивать оградки, скрутить в узел железные кресты… Для этого страшная физическая сила нужна.
- А сын что говорит?
- Он несколько дней после всего этого молчал, от еды отказывался, плакал. Я боялся, что может сделать с собой что-нибудь. Сейчас мы эту тему стараемся пока не затрагивать.
- А в полиции что он говорил?
- Не знаю. Я за дверью был. Меня в кабинет позвали, когда они уже протоколы подписали. Ну, когда признались…
- Вы же представитель несовершеннолетнего, и, насколько мне известно, допрашивать сына должны были только в вашем присутствии.
- Я об этом тогда не думал. Был сильно расстроен, растерян…
Переживания отца можно понять. В тот день ему было от чего растеряться...
Была ли… толпа?
В этот же день у меня состоялась еще одна встреча - с 16-летним Виктором.
На окрик хозяина дома в веранду вышел большеглазый, коренастый паренек.
- Хочу понять, как вы смогли разгромить полкладбища? - без излишних предисловий задаю ему вопрос.
- Мы не громили, - уверенно отвечает он.
- Но вы ведь там были?
- Были. С уроков с Димкой сбежали, пошли за село, ну, туда, где дрова продают. Это недалеко от кладбища. Там нас видели.
- А на кладбище как оказались?
- Мимо проходили, когда домой уже шли.
- Спрятались почему?
- Димка бабушку свою узнал, когда она и еще кто-то с ней к кладбищу бежали. Понял, что ругать его будет за то, что с уроков сбежал, вот и спрятались.
Смотрю в глаза этого паренька и пытаюсь понять, правду он говорит или нет? За свою короткую жизнь он уже попадался не на одной краже. Кража - это тоже преступление. Но погром на кладбище, надругательство над умершими - это уже преступление необъяснимое и потому жуткое.
- Мы когда от того места отошли, ну, где дровами торгуют, и видели, как с другой стороны кладбища в сторону улицы Деревянко, толпа быстро уходила, - неожиданно говорит 16-летний Виктор.
- Какая еще… толпа?
- Человек восемь, может, десять, далековато было, точно не скажу.
- Это были мужчины, женщины?
- Женщин там точно не было, молодежь какая-то.
- В полиции об этом вы рассказали?!
- Думаю, что никто бы в это не поверил. Сказали: сознавайтесь, ничего вам за это не будет. Вот мы и подписали протоколы, чтобы домой поскорее отпустили.
Мертвые сраму не имут…
Верить - не верить?.. Если Виктор с недюжинной дьявольской силой, которая внезапно в него вселилась, стал с остервенением крушить могилы, значит, для этого должен быть какой-то мотив?
- Вы спиртное в тот день пили? - продолжаю задавать вопросы, чтобы как-то прояснить ситуацию.
- Нет.
- Курили что-нибудь?
- Нет.
Были ли подростки в тот день в адекватном состоянии? Разобраться в этом наверняка помогло бы медицинское освидетельствование. Но, как выяснилось, его тоже не было. Как и психолога, который, на мой взгляд, обязательно должен был поговорить с подростками. Уже на другой день Виктор стал проходить медицинский осмотр, необходимый для помещения его в детский дом, и, по его словам, все анализы крови у него оказались в норме.
"Мертвые сраму не имут"… Не помню, чье это старинное выражение. Но почему-то именно оно всплыло в памяти, когда я снова возвращалась в редакцию.
На душе было тревожно и… совестно. За всех нас, живых. Думала о том, что мы все в ответе за то, что произошло на южном кладбище. Потому что все здесь живем и в череде повседневных забот нередко не замечаем, что творится рядом с нами. У нас уже вошло в привычку во всем винить полицию, школу, местную власть - дескать, это они плохо работают, коль такие вопиющие случаи становятся возможными. А сами при этом нередко равнодушно взираем на происходящее, пока это не коснется лично самих. Вот тогда митингуем, кричим во все горло. Покричим и успокоимся. До следующего из ряда вон выходящего случая.
Мертвые сраму не имут. Стыд и срам, в первую очередь, за себя, даже за свои малейшие проступки, в чем-то погрешности должны испытывать мы, живые. Ежедневно, ежечасно, чтобы потом не было мучительно больно и горько.
Татьяна Василенко
Ключевые слова: новости Одесского района, кладбище, вандализм, могилы, дети, подростки, живые, метрвые.
← Назад
